Ярким представителем купеческого сословия конца XIX – начала ХХ вв. является наш земляк Николай Поликарпович Глухарёв. Коротко его можно охарактеризовать как человека разносторонне увлечённого, с довольно широким кругозором, неравнодушного к истории своего Отечества и малой родине, жаждущего делиться своими знаниями с другими. Правда, его огромные заслуги до сих пор не оценены по достоинству, а потому Боровский историко-краеведческий музей обращается к главам и депутатскому корпусу городов Балабаново и Боровска с предложением присвоить Николаю Поликарповичу заслуженное звание Почётный гражданин города Балабаново и Почётный гражданин города Боровск.

Родился Николай Поликарпович в старообрядческой семье и был старшим сыном боровского купца 2-й гильдии Поликарпа Аксёновича. По данным конца 1879 – начала 1880 гг., Поликарп Аксёнович и его жена Пелагея Ивановна имели также двухлетнего сына Ивана, дочерей Марью, Александру и Ольгу. Жили они в Боровске, вблизи Торговой площади, по улице Калужской, в собственном двухэтажном каменном доме. Глава семейства занимался «торговлей чая, сахара, деревяннаго масла и восковых свеч». Ему принадлежало несколько небольших заводов. В г. Боровске в своём собственном доме по ул. Калужской в 1868 г. он открыл завод по производству восковых свечей. (В 1889 г. на нём было выработано свечей белого воску 50 пудов на 1350 руб. Сбывали их в Боровске). Другой небольшой завод, химический, по производству древесного порошка и древесного уксуса он открыл в 1881 г. на своей земле при д. Кочетовка Спасопрогнанской волости Боровского уезда. (В 1889 г. на нём было произведено древесного порошка 1300 пудов на 1950 руб. Сбыт имел в Москве).
Николай Поликарпович в 1901г., будучи купеческим сыном, состоял на службе на довольно крупном химическом заводе, принадлежавшем московскому купцу 1-й гильдии Петру Ивановичу Санину. Завод располагался при сельце Литашёве Куриловской волости Боровского уезда, недалеко от отцовского. В 1903г. 1 июня П.И. Санин скончался, и Николай Поликарпович через несколько лет стал хозяином Литашёвского химического завода. Помимо этого завода Николаю Поликарповичу в начале ХХ в. принадлежала фабрика (профиль фабрики требует уточнения – Н.Л.) вблизи д. Балобоновой на берегу р. Истьи. Здесь он построил двухэтажный дом, в котором подолгу жил с семьёй. К этому времени он уже был женат на Лидии Ивановне (её происхождение требует уточнения – Н.Л.) и имел двух дочерей Екатерину (1901 г.р.) и Татьяну (1903 г.р.). Известно также, что у них была ещё одна дочь и сын. Вблизи фабрики выросли дома рабочих. В августе 1910 г. во время выборов гласных в уездное земское собрание, на которых Николай Поликарпович одержал победу, такие газеты, как «Калужский курьер» (1910, №93), «Русское слово» (1910, №192) и «Русские ведомости» (1910, №196), назвали его фабрикантом, прогрессистом.
Правда, к этому времени дела фабриканта Глухарёва шли не столь успешно. Химическое производство резко сократилось из-за конкуренции с подобным, но более дешёвым крупным кустарным производством, активно развивавшемся среди крестьян Ярославской и Костромской губерний. У Николая Поликарповича возникли финансовые проблемы, о чём говорит такой факт. В его имении при д. Балобоновой 26 января 1912 г. с 10ч. утра была объявлена распродажа с публичного торга, «принадлежавшего ему движимого имущества, заключавшегося в разных летних и зимних экипажах, железном баке для керосина и двух пожарных трубах, за неплатёж им недоимки земского сбора и пени в сумме 1269 р. 2 к.». Имущество оценили в 1340 руб., а так как торги объявлялись уже второй раз, то имущество могло быть продано ниже заявленной оценки. В 1914 г. он надеялся найти компаньона со 100000 руб. для того, чтобы расширить химический завод, вырабатывавший свинцовые белила.
Возникшие финансовые и производственные проблемы не помешали Николаю Поликарповичу вести активную общественную деятельность. Так, в 1904-1905 гг. он хлопотал о разрешении поставить на могиле боярыни Ф.П. Морозовой и княгини Е.П. Урусовой крест. Калужский губернатор в ответ озадачился: «Какую цель преследует Глухарёв при постановке креста на могиле старообрядок?». Глухарёв ответил: «Цель христианина поставить крест на могиле христиан». Через некоторое время Калужский губернатор дал разрешение, и крест на могиле сестёр был поставлен, а могила обнесена оградой. В 1910-1913 гг. он избирался гласным уездного земского собрания. В 1911 г. значился среди присяжных заседателей по Боровскому уезду, в 1916 г. — членом раскладочного по промысловому налогу присутствия, в 1917 г. – членом правления и секретарём телефонного кружка, членом уездного исполнительного комитета от ремесленников г. Боровска, а 23 июля 1917 г. его избрали в число гласных Боровской городской думы от Торгово-промышленного союза. Волновали Николая Поликарповича буквально все сферы жизни населения Боровского уезда. В 1913 г. в качестве уполномоченного общества крестьян д. Балобановой он ходатайствовал о необходимости перенесения базаров в посёлке Балобанове со вторников на воскресные дни. Он спорил и доказывал свою точку зрения по вопросам образования, медицины, санитарного состояния населённых мест уезда, деятельности ветеринарного врача и агронома, сельскохозяйственного склада, находившегося на содержании земства, и многим другим.
Помимо этого, с апреля по октябрь 1917 г. на свои средства он издавал первую в Боровске и уезде общественно-политическую газету «Боровская жизнь», являясь ещё и её редактором. Печаталась газета в местной типографии А.В. Муратовой. Известно шесть вышедших номеров: №1 (2 апр.) – №6 (14 мая). В заявлении редакции в первом номере указывалось: «Газета «Боровская жизнь» задалась целью в исторические дни обновленной и свободной России говорить одну правду и освещать все стороны жизни города и уезда и тем дать возможность каждому гражданину следить за всем, что делается в его родном краю…». В газете, как органе Боровского исполнительного комитета, регулярно публиковались протоколы заседаний Боровского ИКа, печатался материал о жизни уезда в первые месяцы после Февральской революции 1917 г., об упразднении старых органов власти и установлении новых, о подготовке и проведении уездного учительского съезда, сообщения из населённых пунктов уезда: Абрамовского, Тарутина, Шемякина, Русинова и других, свидетельствующие о пробуждении народных масс к политической жизни. Все опубликованные материалы не были подписаны.
Был известен Николай Поликарпович и как благотворитель, просветитель и драматург. Так, ещё в 90-х гг. XIX в. он совместно с учителем С.Е. Чертковым и казначеем И.А. Казанцевым принял участие в издании книги хорошо ему знакомого К.Э. Циолковского «Аэростат металлический управляемый», в 1901 г. он выпустил в Москве свою брошюру «Устройство городских, сельских и домашних библиотек», а в 1903 г. – свой водевиль «Два друга – метель да вьюга». В 1904 г. в с. Тарутине Боровского уезда Глухарёв открыл бесплатную библиотеку, в 1913 г. – избу-читальню в д. Балобоновой. Будучи любителем драматического искусства, вместе с себе подобными участвовал 4 февраля 1901 г. в благотворительном спектакле, где игрались сцены из комедии А.Н. Островского и Н.Я. Соловьёва «Счастливый день» и водевиля Д.А. Мансфельда «Затейница».
Для просвещения рабочих Николай Поликарпович в одном из корпусов своего химического завода устраивал популярные в то время бесплатные литературные чтения. Для этого оборудовали возвышенное место и установили несколько рядов стульев и лавок. Оборудованное помещение вмещало до 400 человек. Вначале чтения организовывались исключительно для рабочих этого завода, затем на них стали приходить и посторонние люди. Газета «Новое слово» в №6 за 1906 г. писала: «Устраиваются чтения интересно: преимущество отдаётся темам на современные общественные и политические вопросы. Так, читались «Манифест 17 октября и его значение», «О выборах представителей в Государственную Думу», «Что такое конституционное правительство», «О свободе печати», «О свободе личности», «Чёрная сотня» и др. Затем с туманными картинами в несколько вечеров был прочитан полный курс «История Русского Государства». Читалась и изящная литература, а именно: сочинения Тургенева, Толстого, А. Толстого, Чехова, Гаршина, Некрасова, Никитина, Кольцова, Лермонтова, Пушкина, Якухтина, Короленко, Григоровича, Горбунова, Гоголя, О.Мошкова, Н. Успенского, Писемского, Данилевского, Сурикова и др. Помимо чтения был показан ряд картин по географии, естествознанию, астрономии и проч. Как рабочими, так и крестьянами чтения посещаются очень охотно, приходят даже дети и старики из деревень, отстоящих от завода в 7 верстах… Зала всегда переполнена. Теперь в некоторых деревнях даже ведут очередь для посещения этих чтений: в каждой семье одни остаются караулить дом, а другие идут на чтения».
Не остался Николай Поликарпович в стороне и в траурные дни после кончины Л.Н. Толстого, написав по этому поводу небольшую заметку в губернскую газету «Калужский курьер». А ещё в 1902 г. он значился заведующим метеорологической станцией в д. Большая Литашёвка. Интересовали его координаты расположения Боровска, для чего он написал письмо в Николаевскую Главную физическую обсерваторию в Санкт-Петербург.
Особый интерес Николай Поликарпович испытывал к истории г. Боровска и его уезда. Как никто другой в то время он осознал значение родных ему мест в историческом контексте Российского государства. В предисловии изданного им в 1913 г. I-го тома «Материалов для истории города Боровска и его уезда» написал: «Более пятнадцати лет тому назад я решил написать полную историю своего родного города Боровска и его уезда. Когда был выработан план работ, то я был изумлён его размерами и тем, что едва ли хватит моей жизни для осуществления его. Поэтому пришлось отказаться от большого плана и я решил писать популярные исторические очерки и печатал их в разных журналах, газетах и в изданиях исторических и археологических комиссий. Но эта работа не удовлетворила меня, она не была той работой, к которой я стремился, и я вскоре прекратил её и вновь взялся за осуществление первоначальнаго плана…».
Прежде чем писать историю родных мест, Николай Поликарпович стал собирать материал. Для чего в 1901 г. обратился в губернский статистический Комитет с заявлением о разрешении ему работать «в Комитете для извлечения нужных ему сведений и справок» по истории Боровска и его уезда. В 1914 г. 4 октября он обратился к Калужскому губернскому земскому собранию с просьбой «пожертвовать по одному экземпляру всех изданий Калужской Губернской Земской Управы изданных с 1864 по 1915 год а также все могущия вновь выходить издании». К населению, преследуя всю ту же цель, он обращался через газеты «Калужские губернские ведомости» №26 и «Калужский курьер» №28 за 1910 г.: «Предполагая писать историю г. Боровска и его уезда, я обращаюсь с просьбой ко всем лицам, имеющим у себя относящиеся до города Боровска и его уезда документы, записки, рукописи, мемуары, письма, книги, брошюры, журналы и газеты, отчёты, объявления, воззвания и прочие печатные издания, в которых печатались статьи и корреспонденции о городе Боровске и его уезде, портреты общественных деятелей и героев, карты, планы, картины, фотографии всевозможных видов, укреплений, памятников, церквей, зданий и проч., монеты Боровских князей и пр., сообщить свои адреса и, если возможно, прислать с них копии и описания. Особенно прошу авторов заметок, корреспонденций, статей и отдельных изданий, печатавших свои труды в газетах и периодических изданиях, не отказать в высылке таковых по 1 экземпляру».
Собранный таким образом материал Николай Поликарпович систематизировал и издал в боровской типографии А.В. Муратовой в виде «Материалов для истории города Боровска и его уезда». В I-м томе, вышедшем в 1913 г., он опубликовал легенды, обряды, обычаи, поверья, приметы, гадания, пословицы, поговорки, сказки, песни калек перехожих и песни жителей города Боровска и его уезда (бесплатную помощь в корректировке данных материалов ему оказал А.П. Смирнов), во II-м томе, вышедшем в 1914 г. – копии с документов своего архива. Оба тома были изданы на средства разных лиц и учреждений, доход с которых должен был поступить на издание дальнейших материалов по истории города Боровска и его уезда. В частности, сообщалось, что готовится к изданию III-й том.
Выявлять, собирать документы и записывать исторические сведения Николаю Поликарповичу приходилось одному. Об этом он писал в том же предисловии к I-му тому «Материалов…»: «Но, к сожалению, я ничего не получил и приходится работать одному. Но работа громадная, в особенности в архивах, где нет полнаго описания документов и приходится отыскивать среди не имеющих отношения до города Боровска и его уезда бумаг бумаги, необходимыя для истории города Боровска и его уезда». Тем не менее, Николай Поликарпович не отчаивается и далее пишет: «Выпуская настоящий труд, я вновь обращаюсь ко всем лицам с убедительной просьбой не отказать сообщить мне о всём, что только касается города Боровска и его уезда. […] Авторов, в трудах которых что-либо относится до города Боровска и его уезда, а также все частныя и административныя учреждения, которыя печатают свои отчёты и уставы, убедительно прошу не отказать в присылке мне по одному экземпляру; за всё присланное буду весьма благодарен». Видимо, на сей раз он был услышан, о чём посчитал нужным упомянуть в предисловии ко II тому «Материалов…», поблагодарив всех приславших свои статьи и статьи других авторов, а также Боровскую уездную земскую управу.
В разных археологических и исторических изданиях и местных газетах Глухарёв публиковал популярные исторические очерки и заметки о Боровском крае. Например, в 1901-1902 гг. в журнале «Живописная Россия» им были опубликованы популярные исторические очерки и заметки «Чудотворная икона с. Рыжкого», «Памятники Тарутинского боя», «Князь М.К.Волконский – защитник г. Боровска», «Боярыня Федосья Прокопьевна Морозова». В 1912 г. в «Юбилейном сборнике в память Отечественной войны 1812 года» (Калуга. Вып.1) совместно с И.Ф. Цветковым он опубликовал статью о происходивших в октябре 1812 г. событиях в Боровском уезде.
Одновременно с публикаторской деятельностью Николай Поликарпович занимался сбором предметов по истории Боровска и его уезда. В результате им был создан первый в Боровске и ближней округе частный Музей местного края и Отечественной войны 1812 года. Предположительно, произошло это в 1912 г. в связи со столетним юбилеем победы русской армии в Отечественной войне 1812 г. Пополнение его фондов шло за счёт средств собирателя и частично благодаря тем же газетным обращениям к населению. Так, в майском номере газеты «Боровская жизнь» в 1917 г. Николай Поликарпович. писал: «Н.П. Глухарёв, г. Боровск, гостиный двор. Покупает старинные предметы из железа, чугуна, свинца, олова, меди, серебра, золота, стекла, фаянса и фарфора. Покупает медные, бронзовые, серебряные и золотые монеты, медали, жетоны и юбилейные значки. Покупает книги, географические карты, планы, картины, гравюры, рукописи, архивные документы, всевозможные старинные вещи и предметы».
После октябрьских событий 1917 г. над музеем Н.П. Глухарёва нависла угроза. Дом по ул. Калужской №120, где он жил с семьёй и где размещался музей, в 1919г. местные новоявленные чиновники от советской власти предназначили под выселение и размещение в нём детских яслей. Чтобы этого не случилось, Николай Поликарпович обратился за помощью в Коллегию по делам музеев НКП. Его поддержали члены Организационного Комитета 1-й Опытной станции по народному образованию при НКП (Деревенское отделение станции располагалось в Боровском и Малоярославецком уездах, а Н.П. Глухарёв был его сотрудником), в своём обращении в Коллегию от 28 октября 1919 г. Боровский Уездком РКП среагировал на это в традиционной для чиновничества манере, которая нашла яркое выражение в публикации одного из его членов, пожелавшем остаться неизвестным. В калужской газете «Коммуна» за 30 июля 1919 г. читаем: «…он видите ли написал заявление в центр, который поручил уездконтролю расследовать это дело, оно у нас до сих пор лежит под сукном, а буржуй живёт себе припеваючи…» (подчёркнуто мной – Н.Л.).
Всё же, несмотря на учинённые препятствия, «буржуй» Н.П. Глухарёв «как собиратель музея в г. Боровске» охранную грамоту за №10562/11123 17 декабря 1919 г. получил. Заведующим музеем Всероссийская коллегия по делам музеев назначила самого Николая Поликарповича.
Но 31 мая 1920 г. Николай Поликарпович скончался «от удара». Так было записано в метрической книге старообрядческого храма Всех Святых, прихожанином которого Николай Поликарпович и вся его семья состояли долгое время. Исповедовал его, причащал и хоронил протоиерей Карп Тетёркин. Что послужило причиной «удара», не известно до сих пор. Не известно и место захоронения этого замечательного человека (запись об этом в метрике отсутствует). Участь же музея, библиотеки и архива, самого дома и жившей в нём семьи Глухарёва была предрешена.
Отдел по делам музеев вначале вынужден был предпринимать шаги по поддержанию музея. В июне 1920 г. он просил Боровский УОНО передать музей, архив и библиотеку Н.П. Глухарёва во временное пользование 1-й Опытной станции по народному образованию для научной обработки, предлагал назначить и нового заведующего. До 16 октября 1920 г. музей обследовали сотрудники самого Отдела по делам музеев А.А. Рыбников и А.М. Скворцов. Однако о результатах обследования ничего не известно. Известно лишь, что в 1920 г. при музее работал только сторож. На содержание музея, на его оборудование, отопление, освещение, пополнение коллекций, на приобретение витрин, шкафов, на проведение реставрационных и экспертных работ, на закупку канцтоваров и хозяйственные дела требовалось 282760 руб.
Как выглядел музей, какими по составу были его коллекции, какое количество предметов удалось собрать Н.П. Глухарёву, в настоящее время сказать невозможно. Сохранились только отдельные записи начала 20-х гг. ХХ в. Одна – на оборванном клочке бумаги, сделанная карандашом неизвестным лицом.
Сначала были перечислены иконы: 12 месяцев – 10 вершков, 12 праздников – 7 вершков, 1 Спасителя, 1 Киев. чудотв., 1 складень на каждый день, 1 Воскресение – 12 верш., 1 Корсунская Божия Матерь, 1 Умиление злых сердец, 1 Параскева Пятница, 1 Пафнутий Боровский, 1 преподобный Нил, 1 Взыскание погибших, 1 Трёх Святителей, 1 крест, 1 Иоанн Креститель в пустыне, 1 Пантелеимон целитель, 1 Поликарп, Пелагея.
Потом 1 мера полотенцы, наволочки, разное рукоделие, разные вещицы: фарфоровые, картины бисером шитые и шерстью, 1 картина «Бегство Иосифа с Марией», 1 картина «Пётр I на ботике во время бури», 1 картина бисером Мазурок, весы, 3 старинные подсвечника, лестовки, медные иконы, меры муки и овощей, икон штук всего 80 или больше. (То ли это опись предметов, то ли опись имущества семьи, а может, сразу всё вместе? – Н.Л.) Другая – запись губернского инструктора по делам музеев А. Покровского, обследовавшего коллекции уже закрытого музея в 1923 г. Он выделил предметы и коллекции, по его мнению, представлявшие музейную ценность: чугунный колокол 17 в., снимки монастырей и церквей Боровска и уезда в числе 35 шт., разное оружие в количестве 20 шт. и 2-х маленьких пушек, шёлковый старообрядческий сарафан, суконную старообрядческую поддёвку и фарфор в количестве 32 шт. При этом А. Покровский заметил, что таковые требуются Калужскому историческому музею, «так как в Историческом музее подобных предметов или совсем не имеется или имеется в ограниченном количестве…».
По факту закрытие музея произошло, очевидно, к 1922 г. Так, заведующий Боровским УОНО некто Сиблиевский в своём послании Губмузею 13 января 1922 г. сообщал, что музей распоряжением Наркомпроса передали Боровскому УОНО вместе со зданием. По распоряжению УИКа часть здания была передана под детский санаторий здравотдела, а экспонаты пришлось сложить в кучу. Переговоры о дальнейшем существовании музея с представителями Наркомпроса, которые обещали помочь в «систематизации музея» и его руководстве, закончились безрезультатно. Музей, по мнению Сиблиевского, не может обеспечить себя без помощи государства. «Поэтому прошу командировать представителя для осмотра музея и решения вопроса о его дальнейшем существовании. – Я полагаю, что ценные экспонаты возможно будет взять в Губернский музей, ликвидировая наш совершенно. Во всяком случае прошу вопрос о музее в Боровске решить в поспешном порядке». Решение данного вопроса «на бумаге» затянулось на несколько лет.
Только между 5 и 15 июля 1924 г. музейные предметы и часть библиотеки Н.П. Глухарёва передали Пафнутьеву монастырю-музею для организации на его территории Государственного историко-художественного и краеведческого музея. Музейные предметы, по мнению всё того же заведующего Боровским УОНО Сиблиевского, которое он высказал 14 марта 1923 г. на заседании ответственных работников вверенного ему УОНО, пригодные для домашнего обихода и не имевшие художественной ценности, надлежало использовать для нужд культурно-просветительских учреждений. Что касается другой части библиотеки, то она должна была сохраниться у Лидии Ивановны Глухарёвой.
В завершение хочется подчеркнуть, что, несмотря на довольно печальную участь, постигшую музейное собрание и библиотеку Н.П. Глухарёва, память о нём, и в первую очередь, как краеведе, просветителе и благотворителе бережно сохраняется работниками Боровского историко-краеведческого музея. Здесь в настоящее время хранятся две книги с вклеенными орнаментированными листами и надписью на них «Библиотека Николая Поликарповича Глухарёва» (подарены С.Я. Глухарёвым), амбарная книга с газетными вырезками и записями Н.П. Глухарёва, подготовленными им для публикации в III-м томе «Материалов…» (были изданы в 1998 г. боровским краеведом Алексеем Алексеевичем Антиповым). Также в музее хранится вышеупомянутый «Юбилейный сборник в память Отечественной войны 1812 года» (Калуга, 1912. Вып.1), «Материалы для истории города Боровска и его уезда. Копии с документов архива Н.П. Глухарёва» (Боровск, 1914. Т.2) и несколько номеров газеты «Боровская жизнь». В г. Боровске на ул. Калужской, в доме, где Н.П. Глухарёв провёл юные годы, по инициативе директора Боровского историко-краеведческого музея А.М. Морозова в 2010 г. была установлена памятная доска. Помнят и ценят Николая Поликарповича в городе Балабанове: в 2014 г. городской библиотеке было даровано его имя, а при входе в неё установлены памятная доска с текстом об основателе бесплатной избы-читальни в д. Балобоновой и бюст Н.П. Глухарёва, выполненный скульптором Сергеем Лопуховым.
*Все даты до февраля 1918 г. даны по старому стилю, последующие — по-новому. Статья написана в основном по архивным документам ГАКО и БИКМ.
Н.П. Лошкарёва,
научный сотрудник
Боровского историко
-краеведческого музея

Где наши дети могут получить хорошее, качественное образование? Как вырастить детей верующими людьми? Из чего складывается пресловутое и трудноуловимое «всестороннее развитие личности»? Не мы первые в истории человечества столкнулись с этими проблемами. И до нас жили на земле родители, которые вполне успешно решали те же самые вопросы.

В биографиях и особенно в автобиографиях интересных, выдающихся людей мы можем увидеть, как из маленького ребенка постепенно вырастает та самая «всесторонне развитая личность». Можем увидеть, как из крошечных лоскутков, из случайных обстоятельств и целенаправленных педагогических усилий образовывается человек.

Конечно, это воспоминания только об одном ребенке из этой семьи. К тому же далеко не все мы сможем увидеть – ведь не все можно отследить и зафиксировать, даже когда поставлена такая задача. Не все сможем применить к воспитанию и обучению собственных детей. Но сделать для себя какие-то выводы, конечно, нам ничто не мешает. В любом случае эта история – реальный опыт живых людей.

Итак, жил-был в дореволюционном Киеве священник Николай Михайлович Боголюбов (1872–1934) . Настоятель храма при Киевском императорском университете святого Владимира; преподаватель Закона Божия, географии, русского языка, дидактики; философ. В будущем – исповедник, который несколько лет провел в советских тюрьмах. Участник Поместного Собора Русской Православной Церкви. Ученик архиепископа, потом митрополита Антония (Храповицкого). Владыка Антоний даже подарил отцу Николаю свой «докторский» крест – знак отличия доктора богословия.

Когда отец семейства начал преподавать в университете, ему выделили трехкомнатную квартиру. После революции семья Боголюбовых жила в сельском доме. А потом поп-лишенец скитался со своей семьей по чужим углам, без определенного места жительства. В таких бытовых условиях и росли будущие академики.

Вера ученых

Что ученые часто бывают людьми верующими и церковными – конечно, не удивительно . Но то, что отцу Николаю Боголюбову удалось передать свою веру детям, передать так, что на всю жизнь осталась, – это кажется подвигом и чудом.

Из воспоминаний Алексея Николаевича Боголюбова мы узнаем, что дети-Боголюбовы уже в детстве увлекались изучением священной истории. Ходили с родителями в храм. Были вполне погружены в православную культуру – например, на Рождество будущие академики «христославили» .

Как именно отец Николай учил своих сыновей вере? Сразу скажем очевидное: он сам был не только священником, не только богословом – но и глубоко верующим человеком. То есть главный воспитатель и учитель будущих академиков сам был поистине христианином.

А еще отец Николай не только сам служил в храме, но брал с собой своих детей. Например, возьмет сыновей за руки и идет с ними пешком, через поле, в храм. И по дороге разговаривает с ними.

Дети прислуживали отцу-священнику во время богослужений. А еще папа знакомил сыновей с теми епископами, с которыми общался сам, которым сослужил . Как именно проходили эти встречи, трудно сказать, Алексей Николаевич не подробно осветил эти темы. Но в своих воспоминаниях он рассказал о том, что память об этих встречах, память о таких богослужениях сохранилась у сыновей отца Николая навсегда.

Пример отца

Дети видели, что их папа работает, что работать – интересно, работать – важно

Отец Николай был человеком занятым: и служение священника, и преподавание, и научная работа. Но он старался проводить больше времени с детьми – например, много работал дома. Работа у него была непростая, требующая вроде бы уединения – например, работа над докторской диссертацией. Но отец Николай устроил себе рабочее место у себя в квартире, в углу общей залы-столовой.

Он работал – и дети видели, что их папа работает. Дети видели, что работа, научная работа – есть, работать – интересно, работать – важно.

Вот как пишет об этом сын отца Николая Алексей:

«Интересы сыновей развивались под непосредственным влиянием знаний отца. Они видят, что отец читает английскую книгу. “Папа, ты все понимаешь?” – “Да!” Значит, и им надо все понимать, и интерес к языкам растет сам собой. Затем возникает интерес к сочинительству. Папа сидит и пишет книгу (он работал над своей докторской диссертацией…). Оба сына, старшему было тогда около семи, тоже решили писать книги: они сшили себе по маленькой тетрадочке и примостились в разных углах отцовского кабинета» .

Именно устремленность родителей к образованию – образованию в самом широком смысле – порождает эту самую устремленность и у детей. В такой ситуации яблочко от яблоньки наверняка недалеко упадет.

Начальное образование

Отец Николай Боголюбов планировал отдать детей в 1-ю Александровскую классическую гимназию. Но при этом «подготовкой к школе» и первоначальным образованием родители занимались с детьми сами, дома.

Алексей Николаевич пишет об этом так:

«Занимались с ними родители: отец учил сыновей немецкому, французскому, несколько позже английскому языку. Он развивал в них любовь к языкам, готовил их к вхождению в иной мир, сперва незнакомый. Он же учил всем предметам, включая чистописание. Позже он сам готовил сыновей к поступлению в гимназию… Мать… учила сыновей нотной грамоте и игре на рояле…» .

Если педагогическая деятельность отца в отношении своих детей оказалась весьма успешной, то матери «не хватало строгости» доучить сыновей до конца.

Родители целенаправленно, осознанно, организованно открывали своим детям мир познания

Так родители целенаправленно, осознанно, организованно открывали своим детям мир науки, мир познания. Так образование само по себе становилось для детей интересной и значимой вещью в жизни. Потому что их в родном доме учили родные и любимые родители.

Но отец Николай вовсе не противопоставлял домашнее обучение школьному. Когда старшему сыну Николаю исполнилось 8 лет, отец Николай отдал его в подготовительный класс гимназии. Через год девятилетний Николай – его звали в семье Котей – перешел в первый класс (примерно пятый класс нынешней средней школы), а восьмилетний Алексей поступил в подготовительный.

Основное среднее образование

Когда Николай закончил второй класс гимназии (Алексей, соответственно, первый), протоиерей Николай Боголюбов с семьей вынужден был уехать из Киева – от уличных обстрелов, «голода, холода… от самодуров, которыми была так богата народная власть». Теперь преподаватель университета продолжил служение на приходе в далеком селе. В этом селе была школа-семилетка, где преподавали энтузиасты-самоучки. «Учитывая уровень знаний, братьев Боголюбовых приняли в шестой и седьмой классы школы. Было это осенью 1920 года», – вспоминает Алексей Николаевич. Алексею, которого приняли в шестой класс сельской школы, было 10 лет, Николаю-семикласснику – 11.

Вот как Алексей Николаевич пишет об этой школе, вспоминая брата Николая:

«В том, что он стал ученым, была, конечно, немалая заслуга этой сельской школы. Кстати, удостоверение об окончании семилетки было единственным документом об образовании, полученным им на протяжении всей его жизни».

Неорганизованность сельской школы времен гражданской войны оказалась, как это ни странно, большим плюсом в деле образования детей. Похоже, основной задачей учителей было просто сохранить образование детей в это тяжелое для всей земли нашей время, и делали они это как могли, но явно на совесть. Обучение здесь было настолько несистематизированным, что старший сын отца Николая после окончания седьмого класса… снова пошел в седьмой класс этой же школы. Чтобы еще немного поучиться. И это – «по совету отца».

Сельский труд снова стал поводом для общения с детьми, еще одной формой их воспитания

В это голодное время служение приходского священника отец Николай совмещал с тяжелым сельскохозяйственным трудом, чтобы как-то прокормить семью. Но сам этот труд снова стал поводом для общения с детьми, еще одной формой их воспитания и обучения. На этот раз обучения труду: например,

отец «учил сыновей молотить хлеб цепами. Эту операцию и проводили отец с сыновьями втроем, двигаясь по кругу…» – вспоминает Алексей Николаевич.

Дети ухаживали за скотиной, за огородом. И все это – вместе с родителями.

Хотя дети учились в школе, отец Николай занимался с ними и дома. Это было организованное, систематическое домашнее обучение:

«Несмотря на трудности и отсутствие учебников, он продолжал заниматься с сыновьями языками. Он познакомил их с латинским и греческим языками и продолжал заниматься с ними французским», – вспоминает Алексей Николаевич.

Спустя много лет старший сын Котя, уже известный ученый, трудился на благо науки и страны в закрытом Арзамасе-16. Один из коллег заглянул как-то к поповскому сыну, когда тот слушал радио на каком-то неведомом языке. Оказалось – на иврите. В годы гражданской войны, в голоде, в болезнях и трудах отец Николай действительно помог детям освоить древние языки. Так выросли не просто ученые-специалисты, а еще и эрудиты, полиглоты, те самые «всесторонне образованные люди». Люди великой культуры.

Заметим: так же, как и отец Артоболевских, отец Боголюбовых занимался с детьми дома «параллельно» школьному обучению. И отец Артоболевский, и отец Боголюбов не помогали детям делать школьные задания – они сами были «учителями» и «руководителями» образования своих детей.

Становление математика

Каким был в общем и целом подход к образованию детей в этой семье, каким было соотношение школьного и семейного обучения, хорошо иллюстрирует изучение математики будущим математическим гением – старшим сыном Боголюбовых.

В подготовительном классе гимназии (уровень начальной школы) уникальные способности будущего великого математика и физика-теоретика Н.Н. Боголюбова не только никак не проявились, но даже «были некоторые нелады с арифметикой, и однажды учитель сказал ему: “Из тебя, Коля, математика не будет!”». Такая вот ремарка – утешение каждому родителю, бьющемуся над «неуспевающими» детьми.

Затем, в сельской семилетке, босой и голодный 11-летний Н.Н. Боголюбов последовал примеру и совету преподавателя-самоучки, юриста: просто решил все задачи «из знаменитого задачника Малинина-Буренина». Затем «Котя выпросил» у преподавателя алгебры «задачник по алгебре Шапошникова и Вальтера и перерешал все задачи. Это было вторым этапом», – рассказывает Алексей Николаевич.

Таким образом, в основании увлечения Николаем Боголюбовым математикой лежала самостоятельная работа ребенка, школа в этом случае служила поддержкой для этой самостоятельной работы, для работы и увлечения этого конкретного ребенка. Очень и очень важная вещь. Этот момент прослеживается в большинстве исследованных биографий великих ученых, выдающихся людей: не особенные спецшколы, не многоэтажные программы, не количество часов в сетке расписания и уж тем более не навороченные электронные гаджеты позволяют ребенку заинтересоваться предметом, увлечься им, разобраться, открыть для себя красоту труда, красоту науки, любовь к познанию, жажду образования…

А на следующем этапе в изучении математики будущим великим математиком важную роль снова играет отец-священник. А.Н. Боголюбов пишет:

«По-видимому, первым заметил необычайный талант Николая отец… Отец решил заниматься с ним математическим анализом, которым когда-то интересовался сам. Начинался 1922 год, и Николаю было уже 12 лет. Отец достал у кого-то два учебника Гренвилля по дифференциальному и интегральному исчислению. Несмотря на то, что он сам серьезно никогда не занимался математикой, теперь, не имея ничего по своей специальности, он решил и сам изучать анализ… Он начал изучать Гренвилля и одновременно пробовал растолковывать Николаю основы математического анализа. Вскоре оказалось, что ученик быстро перегнал учителя».

Отец Николай не был математиком. Но он все равно стал учить сына – просто потому, что батюшка был по-настоящему внимателен к своему сыну. И по-настоящему стремился помочь ребенку, что называется, «раскрыть свой потенциал». Отец-учитель здесь даже не учит – а вместе с ребенком осваивает новый и очень непростой предмет.

Отец-учитель вместе с ребенком осваивает новый и очень непростой предмет – а это требует еще и смирения

А ведь учить ребенка тому предмету, который не знаешь сам, – это не только трудно. Это требует еще и смирения. В этой ситуации отец Николай позволяет ученику – своему сыну – увидеть собственное неумение. Но ведь одновременно отец Николай показал сыну и свое стремление к образованию.

Мы вот сетуем, что у нас времени нет, что учебники плохие, что денег нет на репетиторов. А отец Николай служил в сельском храме, сам молол муку, чтобы прокормить жену и детей. Голод, нужда: дети босые и раздетые – в школу ходить было буквально не в чем, обувь одна на двоих сыновей, и та – женская… И отец семейства находит время заниматься с ребенком математикой. Интегральным исчислением…

А потом появилась возможность вернуться в Киев. Так Боголюбовы снова оказались в родном городе. Как священник, отец Николай уже не мог преподавать в университете (хотя ему предлагали с условием сложить с себя сан). Но отношения с преподавателями вуза сохранились. И пользуясь этим, отец Николай Боголюбов повел своего Котю в университет. А здесь собрался цвет российской науки. Те, кого не расстреляли, те, кто не смог или не захотел эмигрировать, предпочли более спокойный Киев кровавому Петрограду. Поэтому отцу Николаю удалось познакомить сына с академиком Д.А. Граве, крупным представителем петербургской математической школы, оказавшимся на тот момент в городе.

Священник думал, что его мальчик-подросток вполне подготовлен к поступлению в институт. Ведь к 13 годам Котя «проработал ряд учебников на русском, английском и французском языках, проштудировал пятитомный трактат О.Д. Хвольсона по физике». Между прочим, здесь откликнулись отцовские занятия языками.

Но мальчик не поступил в институт. Оказалось, что Котя уже имел знания не ниже выпускника математического факультета университета. И Д.А. Граве сказал священнику Николаю Боголюбову, что «посещать лекции в каком-либо высшем учебном заведении Николаю уже не было смысла, работать с ним нужно индивидуально». В 15-летнем возрасте мальчик защитил аспирантскую работу – то, что ныне называется кандидатской. В апреле 1930 года общее собрание физико-математического отделения ВУАН присудило Николаю Николаевичу Боголюбову ученую степень доктора математических наук.

Образовательное пространство

Конечно, Николай Николаевич Боголюбов – гений. Но ведь этот гений должен был раскрыться, проявиться, вырасти. К тому же в этой семье выросло еще два крупных ученых. Так что речь идет не о феномене Николая Боголюбова – но о феномене семьи Боголюбовых. И раз уж у нас есть возможность увидеть «образовательную траекторию» только старшего сына, посмотрим, что же она из себя представляет.

В основании здесь – образовательное пространство семьи , в которой растет ребенок. Где культура, книжная культура, научная культура – фон жизни, органичная часть жизни дома.

В основании здесь также пример родителей. Пример, скажем так, активный. А еще в основании – сформированная привязанность к родителям. И еще такая банальная вещь: здесь большое количество времени дети проводят с родителями.

То есть количество времени, которое дети проводят в этом самом образовательном пространстве, с этими родителями, в этой атмосфере. Так это пространство, этот пример смогли реально повлиять на детей.

Отец занимается с детьми – и так задает тон всему образованию ребенка. Задает отношение к учебе и работе

А помимо этой трудноуловимой, но такой важной атмосферы есть еще и вполне конкретная вещь: сознательная работа родителей. Когда родитель воспринимает самого себя как учителя. Ведь с этого начинается и восприятие ребенком своих родителей в роли учителей. Мы видим, как занятой отец семейства садится с маленьким ребенком за парту и аккуратно, систематически занимается с ним. А потом мы видим, как этим же самым занимается еще более загруженный и при этом буквально нищий отец. Он занимается с детьми – и так задает тон всему образованию ребенка, где бы и как этот ребенок ни учился еще. Задает отношение к учебе и к работе.

Несомненно, именно это отношение оказалось важнее тех предметов, которыми отец Николай занимался с детьми. Хотя и предметы оказались важны, и знания важны. Но все же важнее – отношение. Именно этого и не хватает тем детям, которые заканчивают дорогостоящие гимназии, круглосуточно занимаются с репетиторами – и на выходе гора рождает крошечную мышку: ничего из себя не представляющего, равнодушного, бескультурного и непристроенного, без-образного молодого человека…

Где учился будущий академик Боголюбов? В гимназии два-три года. Еще пару лет в сельской школе. Потом тоже были какие-то курсы. Занятия у частных учителей, иногда у прекрасных учителей. То здесь, то там, то с учебниками, то без них. Здесь не было исключительно домашнего образования, и не было культа домашнего образования. Но дом в этой семье был местом образования детей.

Образование начиналось именно дома. Всегда домашнее образование сопровождало обучение в учебных заведениях. Не только отец был учителем своих детей. Но среди учителей на каждом этапе образования и отец был учителем тоже.

Но в этом образовании детей Боголюбовых самая важная роль отца даже не в том, что он учил своих детей, не в том, что он садился с ними за парту. А в том, что он направлял это образование. В том, что он соединял воедино все разрозненные кусочки образования своих детей. Выстраивал все элементы обучения–воспитания–образования. С любовью и вниманием он вел каждого своего ребенка по той самой «индивидуальной образовательной траектории» к той самой «реализации творческих способностей». Отец внимательно и чутко руководил самообразованием своих детей, создавал условия для непрерывного самообразования ребенка, поддерживал в детях стремление к образованию. В самых тяжелых условиях…

Вот такая история. История семьи. История культуры отношения к детям. Отношения к образованию. Отношения, которое принесло свой плод. Отношения, которому мы можем не только подивиться, но и поучиться.

1)этикету 2)обычаям 3)морали 4)традициям

384.Верны ли следующие суждения об институтах общества?

А. К социальным институтам, призванным удовлетворить базовые потребности человека и общества в комфортных материальных условиях существования, относят бизнес, рынок, собственность.

Б. К социальным институтам, призванным удовлетворить базовые потребности человека и общества в стабильности, безопасности

и социальном порядке, относят государство.

385. Многие европейские страны отказались от национальных валют и перешли на единую европейскую валюту, границы между странами Шенгенского союза условны. Проблемы мировой политики обсуждаются двумя клубами: «Большой восьмёркой» (G8) и «Большой двадцаткой» (G20). Какой социальный процесс иллюстрируют приведённые факты?

1)миграцию 2)стратификацию

3)интеграцию 4)социальную мобильность

386.Верны ли следующие суждения о человеке?

Человек может определить, каков он,

А. сравнивая себя с другими людьми.

Б. прислушиваясь к мнению других людей о себе.

1)верно только А 2)верно только Б 3)верны оба суждения 4) оба неверны

387.Прочитайте приведённый ниже текст, в котором пропущен ряд слов. Выберите из предлагаемого списка слова, которые необходимо вставить на место пропусков.« Наблюдение – это целенаправленное систематическое (А) объекта. Концентрируя внимание на объекте, наблюдатель опирается на имеющиеся у него некоторые (Б) о нём, без которых нельзя определить цель наблюдения. Наблюдение характеризуется активностью (В), его способностью к отбору нужной информации, определяемой целью исследования. В научном наблюдении взаимодействие между субъектом и объектом опосредуется (Г) наблюдения: приборами и инструментами, с помощью которых ведётся наблюдение. Микроскоп и телескоп, фото- и телеаппаратура, радиолокатор и генератор ультразвука, многие другие приспособления превращают объекты, недоступные органам чувств человека, – микробы, элементарные частицы и т.п. – в эмпирические (Д). Как метод научного познания наблюдение даёт исходную (Е) об объекте, необходимую для его дальнейшего исследования».

388. Слова в списке даны в именительном падеже. Каждое слово (словосочетание) может быть использовано только один раз. Выбирайте последовательно одно слово за другим, мысленно заполняя каждый пропуск. Обратите внимание на то, что в списке слов больше, чем Вам потребуется для заполнения пропусков.

1)восприятие 2)знания 3)объекты

4)информация 5)познание 6)наблюдатель

Императрица Александра Федоровна писала: «Родители должны быть такими, какими они хотят видеть своих детей – не на словах, а на деле. Они должны учить своих детей примером своей жизни». И действительно Царь Николай и Царица Александра на протяжении всей их земной жизни на собственном примере учили детей милосердию, состраданию, братолюбию.

О «Духовно-нравственных аспектах воспитания детей в Царской Семье» в 2013 году участникам VIII Съезда православных законоучителей Екатеринбургской митрополии рассказал клирик Ново-Тихвинского женского монастыря, кандидат педагогических наук иеромонах Иероним (Миронов). Его работа вошла в Сборник докладов, который был опубликован по итогам Съезда по благословению митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Кирилла.

Вашему вниманию мы предлагаем текст доклада, в котором автор на примере Царской Семьи показывает принципы воспитания детей в современной семье.

Духовно-нравственные аспекты воспитания детей в Царской Семье

Самодержавные монархи редко имеют время излагать свои воззрения в пространных концептуальных документах. Монархи действуют на основе своего мировоззрения; они проповедуют действием, предоставляя другим теоретическое обоснование этих действий.

В допетровские времена образование и воспитание в России находились в ведении Церкви и духовенства, что определяло их национальный и религиозно-нравственный характер.

С Петра I обращается внимание как на обучение полезным знаниям, так и на религиозное и нравственное просвещение народа, причем Церкви и духовенству поручалось следить за делом религиозного и нравственного просвещения. С того же времени начинается заведение и домашнего воспитания и образования, преимущественно в домах дворянства и аристократии. Для этого выписывались воспитатели из Франции, Швейцарии и других европейских стран. Но, несмотря на это, обучение и воспитание при Петре и при Екатерине II отличались духом патриотизма и были строго национальны. Это давало возможность получить для самостоятельной жизни и полезной общественной жизни людей, бодрых духом и телом, любящих свой народ и своё Отечество, преданных учению Православной веры, своей Верховной власти и законному Правительству.

Большой вред русскому народу и русскому государству был нанесен в царствование императора Александра I, когда всемогущим владыкой в деле просвещения был поляк Адам Чарторыйский.

При Александре II либеральные реформы в образовании продолжились, и только Александр III ясно и определенно повёл русскую национальную политику в области просвещения. Его преемник государь-страстотерпец Николай Александрович видел себя продолжателем политики своего отца в этой области.

Не будет далеким от истины утверждение, что основные мысли «Московского сборника» К.П. Победоносцева, изданного в самом начале царствования (в 1896 г.), были тождественны с исходными взглядами царя. Так, во всяком случае, полагали современники этого издания.

«Московский сборник», касаясь вопроса о народном образовании, замечает: «Понятие о народной школе есть истинное понятие, но к несчастью его перемудрили повсюду новой школой. По народному понятию, школа учит читать, писать и считать; но в нераздельной связи с этим учит знать Бога и любить Его, и бояться, любить Отечество, почитать родителей».

И самым ярким примером воспитания в этом духе детей может служить семья императора-страстотерпца Николая II.

Видеть в каждом человека... В Царской Семье это было не просто принципом, но образом жизни. Известные простота и скромность этой семьи не были наигранными, к тому же они вовсе не приносили ей популярности. Напротив, больше всего царя и царицу осуждали именно за эти качества. В личной жизни Царская Семья вообще не делала различий между социальными ступенями. Ценился в первую очередь человек, его индивидуальные качества.

Взгляды государя и его семьи на человеческие взаимоотношения были рыцарски благородными, чистыми, проникнутыми доброжелательством, и атмосфера, в которой протекала их домашняя, скромная однообразная жизнь, являлась тому наглядным доказательством. Во время семейных бесед их разговор был всегда далек от всяких мелких пересудов, затрагивавших чью-либо семейную жизнь и бросавших какую-либо тень на одну из их сторон. Государь требовал от своих детей уважения и внимания к нуждам любого человека даже в мелочах, из которых, как известно, складывается целое.

Николай Дмитриевич Семенов-Тян-Шанский вспоминал: «Государь очень хорошо плавал и любил купаться. После продолжительной гребли на двойке в финских шхерах мы причаливали к какому-нибудь островку и купались. В этих редких случайных встречах государь проявлял необыкновенную простоту в общении. Когда мы были в воде, цесаревич, разрезвившийся на берегу (он не купался), сбил мои вещи, аккуратно сложенные на скамейке, в песок. Я начал было выходить из воды, желая подобрать вещи, так как был ветер, и их разбрасывало; Его Величество, обращаясь ко мне, сказал: «Оставьте вещи, Алексей их уронил, он и должен их собрать» - и, обращаясь к наследнику, заставил его поднять мои вещи».

Подумаем, а не упускаем ли мы наших детей именно в таких, незначительных на первый взгляд, мелочах, не позволяем ли благодаря «пустякам» развиться в неокрепшей детской душе эгоизму и невниманию к другим людям?

Вот еще один из главных принципов воспитания: не прятать детей от жизни не только в радостных, но и в скорбных ее проявлениях. А, казалось бы, как просто было окружить детей императора только приятными вещами! Но такое просто не приходило в голову августейшим родителям. В полной мере это проявилось во время Первой мировой войны, когда не только сама государыня, но и ее юные дочери работали в госпиталях и посещали раненых.

Также воспитывали и сына. Чтобы показать мальчику, наследнику, реальную жизнь его будущих подданных, страдания войны, государь брал с собой Алексея Николаевича на фронт, невзирая на то, что это приносило некоторый ущерб его здоровью и учению.

«Что касается детей, то долг родителей - подготовить их к жизни, к любым испытаниям, которые ниспошлет им Бог», - писала императрица Александра Федоровна.

Но при этом царская чета оберегала детей от всего непотребного. Да, царевич и царевны видели не только красоту, но и горесть жизни. Но они не знали мерзостей порока. Старшие царевны видели гнойные раны солдат, ампутированные руки и ноги. Смрад ран они могли ощутить - смрада человеческих пороков не ощущали даже в заключении, когда похабники-караульные всячески пытались оскорбить чистоту юных девушек.

В императоре и императрице не было ни капли родительского эгоизма. Огромная любовь к детям, которой жила Александра Федоровна, не перешла в превозношение детей.

Чему же учила детей святая императрица Александра Федоровна? Из письма к дочери Ольге: «Девочка моя, ты должна помнить, что одна из главных вещей - быть вежливой, а не грубой и в манерах, и в словах. Грубые слова в устах детей - это более чем некрасиво. Всегда обдумывай свое поведение, будь честной, слушай старших...»

«Дети должны учиться самоотречению, - рассуждала императрица. - Они не смогут иметь все, что им хочется. Они должны учиться отказываться от собственных желаний ради других людей. Им следует также учиться быть заботливыми. Беззаботный человек всегда причиняет вред и боль ненамеренно, а просто по небрежности. Для того чтобы проявить заботу, не так уж много нужно - слово ободрения, когда у кого-то неприятности, немного нежности, когда другой выглядит печальным, вовремя прийти на помощь тому, кто устал. Дети должны учиться приносить пользу родителям и друг другу. Они могут это сделать, не требуя излишнего внимания, не причиняя другим забот и беспокойства из-за себя. Как только они немного подрастут, детям следует учиться полагаться на себя, учиться обходиться без помощи других, чтобы стать сильными и независимыми».

Христианские принципы жизни царской четы становились принципами воспитания детей: «Любовь - это самое великое в мире. Мы должны стараться, чтобы все, что мы делаем, вся наша жизнь были на благо другим людям. Мы должны так жить, чтобы никому не навредить, чтобы наша жизнь служила примером для других...

Даже то, что нам не нравится, мы должны делать с любовью и тщанием, и перестанем видеть то, что было нам неприятно. Мы должны оказывать помощь не только когда нас об этом попросят, но сами искать случая помочь... Наполните любовью свои дни. Забудьте себя и помните о других. Если кому-то нужна ваша доброта, то доброту эту окажите немедленно, сейчас. Завтра может быть слишком поздно. Любовь не вырастает, не становится великой и совершенной вдруг и сама по себе, но требует времени и постоянного попечения... Всегда любить - это долг» (царица-мученица Александра Федоровна).

Зачем нужно послушание в детях?

Государыня Александра Федоровна не затруднилась бы ответить на этот вопрос. «Послушай, дорогая, - пишет она самой «трудной» своей дочери, Ольге, - ты должна стараться быть послушнее. Когда я тебе велю что-то делать, делай это сразу, даже если другие заняты чем-то своим. Учись послушанию, пока ты еще мала, и ты приучишься слушаться Бога, когда станешь старше».

Послушание нужно детям не для того, чтобы потешить родительскую гордыню, а чтобы научиться слушаться Бога; приобрести разумное послушание, т.е. христианскую добродетель, - одно из условий спасения. И если разумные родители проецируют детское послушание на высшее - на Бога, естественно, они будут стараться и сами вести себя по-христиански.

Обучая детей послушанию, императрица строга и последовательна: «Скажем, есть вещи, которые тебе нравится делать, но ты знаешь, что я их запретила, - стремись их не делать, даже если мое запрещение кажется тебе странным, и ты не понимаешь его причины, но я-то её знаю и знаю, что это для твоей пользы. Быстрее выполняй мои распоряжения, а не тяни время, чтобы посмотреть, делают ли другие. Ты должна показать хороший пример, а другие ему будут следовать. Внуши им, что нужно слушаться меня и папу и, конечно, Мари и С.И. Я сама была маленькой девочкой, меня учили слушаться, и я благодарна тем, кто меня учил, был строг со мной». Совершенно верно: есть родительские требования, которые детьми должны, безусловно, выполняться. Запреты должны быть разумными, немногочисленными, но четкими: раз нельзя - так нельзя. Однако почему в письме Александры Федоровны не ощущается духа приказа? Только материнские любовь и теплота. Потому что любовь определяла в жизни императрицы все, а менторство вообще было ей чуждо как христианке.

Царская Семья - это пример истинно православного воспитания, привития детям таких богоугодных черт характера как доброта, честность, простота, кротость, всепрощение, сочувствие, скромность. Мы видим, какое огромное внимание уделялось православному воспитанию.

Весь внешний и духовный уклад быта Царской Семьи представлял собою типичный образец чистой, патриархальной жизни простой русской религиозной семьи. Все дети были воспитаны в условиях чрезвычайной скромности и простоты, приучались не любить роскоши. Император и императрица были верны принципам их собственного воспитания: походные кровати без подушек, холодные купания, простая еда (говядина, свинина, борщ и гречневая каша, вареная рыба, фрукты).

Государь с детства был приучен к физической работе и приучал к ней с ранних лет и своих детей. Царевич Алексей в парке Александрия, возле Петергофа, сам посеял, вырастил и убрал пшеницу.

Находясь в заточении, царские дети с отцом по своему желанию сами заготавливали дрова на зиму, выращивали овощи на огороде, расчищали дорожки от снега и т.д., причем делали это, как свидетельствуют их письма, с большим удовольствием.

Эти дети не жили в монастыре. Они вращались в миру полном роскоши и разврата, но оставались скромными и чистыми, как будто ничто грязное и жестокое не затронуло их души. Весь быт этой семьи оставался таким, дети росли в обстановке любви и чистоты.

Таким образом, детей в Царской Семье воспитывали строго, но с любовью к Богу, родителям и окружающим. Несмотря на то, что Николай II был главой огромного государства, детей своих он воспитывал в строгости, без всяких излишеств и мог служить примером для любого христианина. Пример воспитания в этой семье - не единичное явление, а целый пласт в нашей отечественной духовной культуре.

Список источников :

1. Кравцова М.В. Воспитание детей на примере Святых Царственных мучеников / М.В. Кравцова. М.: Благо, 2003. – 288 с.
2. Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. Т. I / С.С. Ольденбург. Белград: Издание Общества Распространения Русской Национальной и Патриотической Литературы, 1939. – 384 с.
3. Царские дети: Сб. / Сост.: Н.К. Бонецкая. М.: Сретенский монастырь, 2005. – 448 с.

Кто в детстве не мечтал оказаться на месте царевны или царевича? По общему мнению, царские дети спят на мягких перинах, едят одни пирожные и вообще делают что хотят. Но если бы такой мечтатель хотя бы на один день поменялся местами с кем-нибудь отпрысков царской династии Романовых, он был бы жестоко разочарован.

Благополучное детство Алексея Михайловича Романова

От Б.И. Морозова царевичу досталась «потеха»: детские латы, изготовленные немецким мастером П. Шальтом, игрушечный конь и картинки по три алтына в Овощном ряду. Детская библиотека Алексея содержала 13 томов, там были не только богослужебные книги, но и изданные в Литве Космографии, Грамматики и Лексикона. Морозов первым облачил царевича в немецкую одежду. Разностороннее воспитание благоприятно сказалось в зрелые годы разумного правления Алексея Михайловича (Тишайшего).

«Золотой мальчик» Петр II

В младенчестве за цесаревичем Петром надзирала няня, гофмейстерша Роо, заранее выбранная матерью, и две малограмотных протеже отца из Немецкой слободы – вдова портного и вдова трактирщика. «Мамки» поили младенца вином, чтобы не хныкал. После гибели сына Петр I прогнал вдов, а Меньшиков по его поручению приставил к внуку императора пажа Екатерины С.А. Маврина и танцмейстера Нормана, бывшего моряка. В семь лет за юного Петра взялся И.А. Зейкин, карпатский русин. Учили царевича морскому делу, истории, географии, математике и латыни.

Однако, мальчику наука шла не впрок. Обладая умом «живым и проницательным», по словам Х.Г. Манштейна, он отличался полным неприятием серьезных занятий. Втянутый в 9-ти летнем возрасте в круг недетских забав Иваном Долгоруковым, царевич Петр увлекся охотой и застольями с обильным возлияниями. "Часы, свободные от верховой езды, охоты, развлечений, проходят в слушании пустых россказней", - писал в донесении резидент английской разведки. Петру II не дано было повзрослеть и остепениться. Он умер от оспы в возрасте 14 лет.

Трудное детство в императорской семье

Памятуя о несчастливом детстве, император Николай I запретил физические наказания. Средством воспитания стали: ограничение в еде и запрет на встречу с родителями. Маленьких могли поставить в угол. Так, будущий Александр II из-за невыученного стихотворения обедал одним супом, а за «необыкновенную апатию» на уроке истории царственный отец запретил мальчику подходить к нему перед сном.

Но самое суровое детство выпало на долю детей Александра III. «Мне фарфора не нужно. Мне нужны нормальные, здоровые, русские дети», - объявил он, принимая английские обычаи, близкие к аскетизму. Царственные мальчики и девочки спали на волосяных матрасах, кушали на завтрак овсянку и принимали холодные ванны. За воспитанием будущего Николая II, его братьев и сестер следила типичная английская няня Элизабет Франклин.

Детям были привиты строгие правила этикета, послужившие причиной голодных страданий, а цесаревича Николая заставившие пойти на святотатство. Так, на семейных обедах, где было много приглашенных, еду по регламенту подавали сначала Александру III с Императрицей, потом гостям, в последнюю очередь детям. Когда императорская чета заканчивала кушать, тарелки тут же уносили. Великая княгиня Ольга вспоминала, что они с братьями едва успевали проглотить один или два куска. «Мы не могли зайти украдкой в буфет и попросить бутерброд или булку, - вспоминала Ольга. - Такие вещи просто не делались». А Николай, вконец изголодавшись, однажды проглотил начинку крестильного крестика – кусочек пчелиного воска с частицей Животворящего креста.

Щадящий режим цесаревича Алексея

Цесаревич Алексей, единственный сын Николая II, избежал участи дядьев и кузенов, но счастлив оттого не был. Врачи диагностировали гемофилию на второй день жизни младенца, увидев, что пупок продолжает кровоточить. Любой синяк для мальчика превращался в проблему, любой толчок мог привести к внутреннему кровотечению.

Алексей получал классическое образование, но вместо скачек и фехтования он занимался танцами и музыкой. Вместе с тем он был атаманом всех казачьих войск по праву рождения, а в 11 лет получил звание ефрейтора.

Цесаревич был подвижным мальчиком, мечтал ездить на велосипеде, играть в теннис с сестрами, что было категорически запрещено. Учитель французского языка Пьер Жильяр писал в мемуарах, как не уследил за Алексеем, тот упал и стукнулся коленом об угол скамейки. На следующий день цесаревич уже не смог встать. Вся нога опухла и причиняла сильную боль.

Придворный врач давал мальчику 16 лет жизни, но в 13 лет цесаревича настигла смерть от пули красноармейца.

Когда речь заходит о семье Романовых, у многих возникает вопрос,
.